Запрет и разрешение любить
Вы помните историю «Снегурочки» Островского? Девушка не умеет любить, просит Весну дать ей любви, влюбляется и тает. Для меня в школе это был сюжет немыслимой силы. Я не подозревала, что такое бывает на самом деле.
Первое признание «не умею любить» я услышала во время учебы в институте, в учебной группе. Помню, я прямо задохнулась, как же так, не может быть! Но человек спокойно объяснил: не рождается никакого волнения, ни тепла, ни счастливых фантазий, ничего. Вижу и слышу, как другие рассказывают о любви, а сам не могу. Мне понадобилось время, чтобы поверить в то, что он говорит правду.
Первое признание «не умею любить» я услышала во время учебы в институте, в учебной группе. Помню, я прямо задохнулась, как же так, не может быть! Но человек спокойно объяснил: не рождается никакого волнения, ни тепла, ни счастливых фантазий, ничего. Вижу и слышу, как другие рассказывают о любви, а сам не могу. Мне понадобилось время, чтобы поверить в то, что он говорит правду.
На майском семинаре о запрете проявляться на сессию в кругу вышла молодая женщина, назовём её Татьяна, которая сказала, что у неё «запрет любить». Я переспросила: «Вы не можете проявлять любовь или чувствовать её?» Она сказала: «Именно чувствовать».
Я стала расспрашивать, сколько она помнит себя в таком состоянии, и было ли когда-то другое. Она сказала, что это началось, кажется, лет в десять, а до того она умела любить. Я спросила, что произошло такого в её десять лет, что могло быть связано с такой переменой. Она не могла ничего вспомнить, но сказала, что сама перемена произошла в отношениях с папой. Мы договорились, что она покажет сцену обычного общения с отцом.
Таня показала, что она сидит на диване, смотрит телевизор. Вечер, папа пришёл после работы и входит в комнату. Папа спрашивает её: «Как жизнь?» Она отвечает ему: «Нормально». При этом, когда она видит его, она радуется, она его любит. Он задаёт ей следующий вопрос: «Какие новости?» Я вижу, что улыбка сходит с лица Тани, спрашиваю, что она чувствует. - «Разочарование. Я ожидала, что что-то изменится, что он наконец проявит тепло и любовь ко мне, но этого не происходит».
Я стала расспрашивать, сколько она помнит себя в таком состоянии, и было ли когда-то другое. Она сказала, что это началось, кажется, лет в десять, а до того она умела любить. Я спросила, что произошло такого в её десять лет, что могло быть связано с такой переменой. Она не могла ничего вспомнить, но сказала, что сама перемена произошла в отношениях с папой. Мы договорились, что она покажет сцену обычного общения с отцом.
Таня показала, что она сидит на диване, смотрит телевизор. Вечер, папа пришёл после работы и входит в комнату. Папа спрашивает её: «Как жизнь?» Она отвечает ему: «Нормально». При этом, когда она видит его, она радуется, она его любит. Он задаёт ей следующий вопрос: «Какие новости?» Я вижу, что улыбка сходит с лица Тани, спрашиваю, что она чувствует. - «Разочарование. Я ожидала, что что-то изменится, что он наконец проявит тепло и любовь ко мне, но этого не происходит».
Когда Таня была в роли отца, она сказала, что чувствует пустоту, а это чувство часто возникает в связи с утратой или с тем, что человека не любили. Из роли отца она объяснила, что не до любви было в многодетной семье. Дальше отец заговорил о своем отце, Танином дедушке, тот в 17 лет был угнан немцами в плен, питался там опилками, еле выжил. Вернулся домой, женился, у них с женой родились дети, а потом он рано умер от рака. Таня запомнила бабушку женщиной, которая все время страдала.
Я решила дать Тане возможность поговорить с дедом, которого она никогда не видала (интересно, что на роль деда она взяла женщину с запретом общаться с мужчинами).
Я решила дать Тане возможность поговорить с дедом, которого она никогда не видала (интересно, что на роль деда она взяла женщину с запретом общаться с мужчинами).
Таня представила, как будто они с дедом сидят на скамейке рядом с бабушкиным домом. Она сказала дедушке, что помнит его, и очень сильно переживает о том, как они страдали с бабушкой, и как рано он ушёл. А дед стал говорить Тане, что он знает о ней, и любит её. Хочет, чтобы она была счастлива. Что если она будет только страдать, она никому этим не поможет.
Татьяна почувствовала злость от того, что произошло с дедом, у неё сжимались кулаки, но она не знала, что с этим делать, на кого злиться. Злиться же не на кого! Просто так сложилась жизнь!
Я сказала, что когда злость рождается, важно её выразить. Таня принялась бить кулаками воздух. Я предложила группе присоединиться; обычно все по-разному реагируют, но в этот раз все встали и вместе с ней заколотили по воздуху. Даже ветер в комнате поднялся.
Татьяна почувствовала злость от того, что произошло с дедом, у неё сжимались кулаки, но она не знала, что с этим делать, на кого злиться. Злиться же не на кого! Просто так сложилась жизнь!
Я сказала, что когда злость рождается, важно её выразить. Таня принялась бить кулаками воздух. Я предложила группе присоединиться; обычно все по-разному реагируют, но в этот раз все встали и вместе с ней заколотили по воздуху. Даже ветер в комнате поднялся.
Находясь в своей собственной роли, Таня сказала, что ей хочется обнять дедушку. Она обняла женщину-«деда», и какое-то время они сидели, обнявшись. Я предложила группе дотронуться до них, просто чтобы почувствовать, что это значит – быть вместе. Общее движение – очень объединяющее.
Во время шеринга (обмена чувствами) все участники говорили о том, как они тронуты. Потом оставалось одно упражнение, я предложила Тане наблюдать, а не участвовать: все показывали взаимодействие со своим запретом, нужно было найти физический способ вывернуться из лап запрета, и все много смеялись.
После все делились, и Таня сказала, что прямо любила их в этот момент, ей показалось, что в ней открылся какой-то источник.
Во время шеринга (обмена чувствами) все участники говорили о том, как они тронуты. Потом оставалось одно упражнение, я предложила Тане наблюдать, а не участвовать: все показывали взаимодействие со своим запретом, нужно было найти физический способ вывернуться из лап запрета, и все много смеялись.
После все делились, и Таня сказала, что прямо любила их в этот момент, ей показалось, что в ней открылся какой-то источник.
А еще был один мужчина, пусть его будут звать Сергей, к которому мое внимание было приковано с самого начала. Он сказал, что у него запрет на общение с женщинами. Сначала мне казалось, что он будет так же активно принимать участие в работе, как остальные. Но упражнения шли одно за другим, и я видела, что Сергей не очень-то активен.
Например, был вопрос «какие семейные послания с темой можно/нельзя проявляться вы слышите от родных», люди вспоминали не очень-то веселые послания, вроде «ты должна быть полезной, а то будешь нахлебницей», «ныть нельзя», «не высовывайся», «мне за тебя практически всегда стыдно», а Сергей сказал – нет, у меня все было в порядке, мое послание – иди и общайся. После, во время драмы с Таней, он был единственным, кто не дотронулся до героини с дедушкой, когда они обнимались; он не стал вообще участвовать в телесном упражнении, и чем дальше, тем больше я волновалась – происходит ли что-то для него? Все ли возможное я сделала для того, чтобы для него тоже что-то происходило?
Потом был финальный шеринг, где он не ответил (опять единственный из всех) на один из вопросов, и тогда я спросила – произошло ли что-нибудь важное для него сегодня на тренинге? «Да, - ответил Сергей, - во время работы с Таней я понял, что моя проблема намного глубже, чем мне казалось».
И для меня это было о разрешении по-новому думать и, возможно, по-новому чувствовать.
Автор статьи Евгения Рассказова
Психолог, психодраматист,
гештальт-терапевт,
автор книги
"Гештальт-подход и психодрама в терапии запрета проявляться"
Приглашаю на еженедельную гештальт-терапевтическую группу "Свобода проявляться"
с 9 октября 2019 г. по 4 марта 2020 г. в Москве
Психолог, психодраматист,
гештальт-терапевт,
автор книги
"Гештальт-подход и психодрама в терапии запрета проявляться"
Приглашаю на еженедельную гештальт-терапевтическую группу "Свобода проявляться"
с 9 октября 2019 г. по 4 марта 2020 г. в Москве
