Праздник последней встречи
Как-то раз одна женщина мне сказала: «Прощания я люблю даже больше, чем встречи». Это так мне понравилось, что я запомнила и эту фразу, и все обстоятельства нашего расставания: вечерний свет из окна, предметы вокруг, наш смех и наш разговор. Я и сама люблю моменты прощания – за то, что можно сказать человеку и услышать от него то, что за всё время общения и не услышишь. И тогда смысл встречи с этим человеком дойдёт до тебя полностью.
При начале работы с новым клиентом есть два основных пути – или мы договариваемся на определённое количество сессий, скажем, на 10, или не ограничиваем продолжительность нашего общения, а работаем до тех пор, пока у человека не появится нужного ему чувства опоры. В качестве одного из условий работы я предлагаю договорённость: клиент предупредит меня о том, когда у нас будет последняя сессия, чтобы я могла подготовиться к завершению отношений.
Не все выполняют это условие, порой люди просто исчезают. Иногда это вызывает очень непростые чувства, я довольно долго училась отпускать эти отношения, переставать думать о них. Но большая часть людей все же выполняет договорённость, и тогда мы можем из этой финальной встречи устроить что-то вроде ритуала. Чем это важно? Когда какие-то отношения не завершены, то ты продолжаешь думать об этом человеке, ты разговариваешь с ним внутри себя, осознавая это или не осознавая – и на это тратится внутренняя энергия. Если этих зависших процессов несколько, на них может уходить так много психических сил, что развиваться становится намного труднее.
С одной женщиной, назовем ее Оксаной, мы работали около семи месяцев, а потом она на три недели пропала. Я позвонила спросить, что происходит, и она сказала, что хотела бы завершить терапию. Для нее привычно было из любых затянувшихся отношений просто уходить, ей всегда казалось, что так проще. Однако я напомнила о нашей договоренности, и мы все-таки наметили время нашей финальной сессии.
Когда Оксана приехала, я поняла, что рада её видеть. Для меня в этой терапии было много событий. В самом начале Оксана казалась обессиленной; тем не менее, она работала очень мощно, не стояла на месте и не замыкалась в себе, отважно переживала и проживала травматичные эпизоды, о которых шла речь. Такая напряженная работа приводила к серьезным осознаниям, и она сильно менялась на моих глазах. Мне самой было с ней очень интересно, я тоже изменилась за время нашего общения, стала сильнее.
Когда Оксана приехала, я поняла, что рада её видеть. Для меня в этой терапии было много событий. В самом начале Оксана казалась обессиленной; тем не менее, она работала очень мощно, не стояла на месте и не замыкалась в себе, отважно переживала и проживала травматичные эпизоды, о которых шла речь. Такая напряженная работа приводила к серьезным осознаниям, и она сильно менялась на моих глазах. Мне самой было с ней очень интересно, я тоже изменилась за время нашего общения, стала сильнее.
Она спросила, существуют ли для таких случаев какие-то специальные процедуры. Я ответила, что для групп прощание более или менее регламентировано, а здесь мы свободны придумать для себя любой сценарий. Мне бы, к примеру, хотелось поговорить, что для нас значили отношения, на чем мы прощаемся, на чем можем поставить точку.
Оксана начала с того, что её физическое и эмоциональное состояние за время нашей работы стало намного лучше. Ей легче справляться со своей жизнью, с ежедневными задачами, а ещё её боли значительно уменьшились. Отчасти из-за того, что после сессии с первой её травмой у неё появилась решимость, и она стала серьёзно заниматься спортом.
Когда я рассказала о завершении процессов, Оксана вспомнила про свои незавершённые отношения с молодым человеком: она не вышла за него замуж, но до сих пор продолжает следить за его жизнью. Может быть, если бы она поставила точку, быстрее начала бы какие-то новые отношения?
Потом она сообщила, что на повестке дня её дальнейшее развитие как профессионала. И тогда я поделилась с ней контактами своих коллег-коучей, которые могут помочь ей продолжить её бизнес-практику.
Она сказала, что её травмы частично проработаны и отпустили её.
Когда я рассказала о завершении процессов, Оксана вспомнила про свои незавершённые отношения с молодым человеком: она не вышла за него замуж, но до сих пор продолжает следить за его жизнью. Может быть, если бы она поставила точку, быстрее начала бы какие-то новые отношения?
Потом она сообщила, что на повестке дня её дальнейшее развитие как профессионала. И тогда я поделилась с ней контактами своих коллег-коучей, которые могут помочь ей продолжить её бизнес-практику.
Она сказала, что её травмы частично проработаны и отпустили её.
Оксана
Я спросила, что оказалось самым важным для неё в нашей работе. Она ответила – чувствовать и выражать гнев. Знать, что можно это делать легко. И ещё – что с родственниками можно сжиться, несмотря на их несовершенство.
Пока мы говорили, я обдумывала её вопрос о процедуре, и мы постепенно перешли к обсуждению того, кем она стала теперь, после терапии, что поняла о себе и о жизни, пройдя сессии, которые мы обе так ярко помнили. Я стала записывать за ней на флипчарте, исписала целый лист. Вот её слова:
Пока мы говорили, я обдумывала её вопрос о процедуре, и мы постепенно перешли к обсуждению того, кем она стала теперь, после терапии, что поняла о себе и о жизни, пройдя сессии, которые мы обе так ярко помнили. Я стала записывать за ней на флипчарте, исписала целый лист. Вот её слова:
- Я уверена, что невыраженный гнев не исчезает, он где-то помещается внутри человека, и важно найти контакт с ним, чтобы из разрушительного он перешёл в нечто созидательное;
- Я знаю, что семья – это неотвратимость, и я её не принимала, но претензии к родителям – это претензии к самому себе, и они продлевают безответственность и остановку в развитии; тем не менее, это те слова, которые ты сам себе должен сказать, чтобы становиться счастливым;
- Для меня терапевт – это человек, который бесстрастно помогает освободиться от скорлупы, «вылупиться» в мир; который принимает тебя с твоими травмами, гневом, слезами и выдерживает это всё; тот, который был уже в тех местах, в которых ты сейчас находишься.
Оксана призналась, что рада возможности связаться со мной, если понадобится. В кои-то веки у нее не будет неловкости от прерванной связи.
А я понимала, что сейчас я нахожусь в состоянии особенного покоя. Что-то завершилось в моей жизни. Теперь есть место для чего-то нового. Ведь всякий раз, отпуская что-то из своей жизни, получаешь пространство для нового и свежего.
А я понимала, что сейчас я нахожусь в состоянии особенного покоя. Что-то завершилось в моей жизни. Теперь есть место для чего-то нового. Ведь всякий раз, отпуская что-то из своей жизни, получаешь пространство для нового и свежего.
Когда нет ни малейшей скованности из-за того, что отношения прерваны, а что-то осталось не прояснено, недосказано – энергия прибывает.
Собственно, на этом построена вся гештальт-терапия – на том, чтобы завершать незавершённые процессы. Вот и психотерапию нужно отпускать в какой-то момент, мысленно писать под ней "The End" и пускать короткие титры – в том числе и потому, что с ней это сделать проще, чем со многим другим.
Собственно, на этом построена вся гештальт-терапия – на том, чтобы завершать незавершённые процессы. Вот и психотерапию нужно отпускать в какой-то момент, мысленно писать под ней "The End" и пускать короткие титры – в том числе и потому, что с ней это сделать проще, чем со многим другим.
Автор статьи Евгения Рассказова
Психолог, психодраматист,
гештальт-терапевт,
автор книги
"Гештальт-подход и психодрама в терапии запрета проявляться"
Приглашаю на еженедельную гештальт-терапевтическую группу "Свобода проявляться"
с 9 октября 2019 г. по 4 марта 2020 г. в Москве
Психолог, психодраматист,
гештальт-терапевт,
автор книги
"Гештальт-подход и психодрама в терапии запрета проявляться"
Приглашаю на еженедельную гештальт-терапевтическую группу "Свобода проявляться"
с 9 октября 2019 г. по 4 марта 2020 г. в Москве
