Для того, чтобы вы поняли, чем я занимаюсь, мне нужно рассказать вам о непростом периоде своей жизни.



Профессия психолога была моей мечтой, но я смогла пойти учиться только когда моя дочь уже выросла. Я получила диплом, затем сертификат психотерапевта, и начала принимать клиентов. Работала я в то время редактором сериала, и это занимало очень много моего времени. Чтобы стать профессиональным терапевтом, мне нужно было уходить с работы. Было страшно, смогу ли я зарабатывать новой специальностью. Нужно было рискнуть. Я долго тянула, в конце концов, решилась – и уволилась из кинокомпании. Свобода.



Я начала ходить на собеседования в психологические центры, но стеснялась говорить о своем опыте. У меня внутри был запрет проявлять свой страстный интерес к профессии. Думаю, на собеседованиях я выглядела не очень убедительно.



В этот момент мой хороший товарищ, сценарист, предложил мне прийти шеф-редактором в новое сценарное агентство. Я отказывалась, объясняя, что мне нужно работать с клиентами, что я мечтаю вести группы. Как-то раз он позвонил и сказал: «Я придумал. Раз ты не хочешь шеф-редактором, ты придёшь к нам работать психологом-консультантом! Нам всем нужны консультации психолога». Это было отличное предложение. И в каком-то смысле оно позволило мне спрятаться. Я согласилась.



Теперь мне можно было называться психологом-консультантом, хотя, конечно, это была снова сценарная и редакторская работа. Я пыталась быть полезной как психолог своим коллегам сценаристам, иногда это получалось, но в совсем небольшой степени. Работа с клиентами параллельно тоже шла, но снова не было времени, чтобы осмысливать её, писать статьи, выступать, заявлять о себе.



Наступил кризис, и заказов в нашем агентстве стало настолько мало, что моя работа закончилась сама собой. Мне нужно было заново вставать на ноги. И я решилась, вместе с коллегой-психотерапевтом, сделать объявление о наборе терапевтической группы. Нам это удалось, и впервые я вела группу своей мечты. Тут я точно преодолела свой запрет и проявилась как групповой терапевт. У меня все получалось. Только почему-то я снова не могла написать ни одного текста. Опыта и материалов было накоплено уже много, я пыталась писать, но мне всё казалось, что написанное выглядит беспомощно.



Однажды я попала в больницу, и мне сделали сложную операцию. После этого, когда я стала осознавать, что осталась в живых, и сейчас выздоравливаю, я осмелела. Мне стало ясно, что можно прямо сейчас собрать тренинг на основе тех знаний, которые у меня уже есть, чтобы немного опереться на свои предыдущие профессии сценариста и журналиста. Сначала вдвоём, а затем одна, я начала собирать группы для людей, у которых были психологические проблемы с написанием текстов: дипломов, диссертаций или статей.



Сама я писала много анонсов к своим тренингам, в них пробовала разные сочетания слов для того, чтобы понять, какое объявление лучше работает. В одном из анонсов я написала, что помогаю преодолевать «запрет проявляться» в качестве писателя. На группу пришли люди, которые сказали, что их зацепили вот именно эти слова «запрет проявляться». В следующей группе участники снова сообщали о том, что они отреагировали на эти два слова. Почему-то я не сразу поняла, что дело не только в писательстве. Нужны были два года ведения «писательских» групп, прежде чем я поняла, что «запрет проявляться» - совершенно отдельная тема, что у людей могут быть запреты проявлять самые разные вещи, не только писательский талант. Запреты проявлять свой ум. Свою компетентность. Свою красоту. Свои чувства. Свою чувствительность.



И вот здесь со мной произошла перемена. Если раньше для друзей и знакомых я придумывала разные формулировки, за которыми можно было прятаться, например: «я принимаю клиентов», «я веду группы», «я работаю как психодраматист, или как гештальт-терапевт», то теперь я спокойно могу сказать:

Я – психотерапевт и групповой терапевт.

Я помогаю людям преодолевать их запрет проявляться.